Легенда о Кудым Оше

... В древние времена, в прежние века, когда Иньва текла по другим местам, когда искала себе дорогу попрямее, жил-был на нашем месте крепкий, сильный народ, тёмноволосый, с кипучей кровью, а звали его чудь. Жили чуди в глуши лесной, куда другие народы дороги не знали, если только невзначай попадут, да и то обратно выйти оттуда сами не могут. Не в каменных домах, не в деревянных теремах, а в ямах жили, как мыши и кроты селятся в норах. И не знали они тогда ни топора, ни ножа, ни хлеба, ни соли. А пищу им давал тогда тёмный лес и красивые реки с озёрами, а одежду им давала парма-матушка, а тепло и веселье им давало солнце-батюшко, а вести отовсюду им приносили сороки, а силу-удаль и ум им давал их мудрый бог Ойпель и ещё другой большой бог, а болезни и горе миновали парму. Они все жили до ста лет, да и тогда их смерть не брала, тогда они сами себе смерть находили: выроют яму, забирались туда и замуровывались.

Крепкими были чуди, медведя не боялись. А самыми сильными среди них были три брата - Купра, Май и Ош (Медведь). А самый удалой среди братьев был самый меньший - Ош. Глаза у него были такие же острые, как у кошки, ночью даже видел хорошо. Ростом был высотой в три аршина, земля ему силу и ум за троих дала. Одевался Ош не хорошо, не красиво: зимой и летом носил одежду, сшитую из соболя, на ногах - кожаная обувь; ходил с непокрытой головой - ни от дождя, ни от снега, ни от жаркого солнца, ни от лютого северного ветра не закрывал. Не так ли у него сила и ум крепли, как крепнет от лучей солнца сосна, как крепнет она от злого северного ветра - всё корнями крепится в земле и тянется вверх?

А ещё у Оша была крепкого сложения мать, большого роста и умная женщина, а если ласково сказать, так просто Пoвсин (Одноглазка). Эта женщина всех родичей держала под своим руководством, и все её слушались. А работала она наравне с мужчинами, воду носила домой большой кадкой. и не искала в гору пологих троп, а прямо по крутому берегу поднималась. И дружила Пoвсин с Ойпелем - с добрым богом чуди. С ними же жила другая женщина, с детства была знахарка, а звали её Чикыш (Ласточка). И водилась Чикыш из леса с мужиком и Сюра-пеля (Рогатый-ушастый), она умела добывать из камня огонь, могла навести наваждение, оживить человека умершего. И ещё был у Оша отец, пам чудского племени. Ходил он войной в Курэгкар и Круто-чой, бил Югру, да с одного похода его принесли убитым, похоронили у р. Кува, на высоком красивом месте, где жили боги, где жил сам Ойпель, а чудские племена молились ему да поминали умерших-убитых. А жили они тогда в урочище Сылпан.

Похоронили чуди старого пама и тут же стали выбирать себе нового пама. И сказали тогда имя нового пама - Ош, и дали тогда Ошу памскую одежду, и велели Ойпелю беречь пама от болезней и порчи, и ещё больше беречь от злых стрел и острого топора-ножа, и чтоб Ош стоял бы за них, защищал бы их жильё, народ Сылпана, хоть детей, хоть пожилых. А Ошу, новому паму, дали наказ: сделать всё так, как его отец, держать наготове стрелы.

На красивом и хорошем месте был Сылпан, да одолели там жителей злые враги, не стало от них покоя чуди. И сказал тогда Ош своей матери Пoвсин, братьям Купре и Маю и знахарке Чикыш: "Прекрасные наши места, да стоят далеко от Ойпеля, потому и не может он защитить наши родные места. А сделаем-ка мы себе новые землянки на красной каменной горе (Изъюр) перед глазами Ойпеля да под его крылья, может, он защитит нас, как тетерев своих тетеревят, как мать маленького ребёнка." Долго молчали люди с Сылпана, будто языки у них оторвали, а руки-ноги верёвками завязали. Река Иньва со слов Оша замедлила свой бег, перестала играть камешками. Да ведь нельзя и подумать так, не то что делать, рассердить бога и от него ждать возмездия. Или не знает удалой Ош; на горе Каменной место обитания богов и поминальная земля? "Пусть у него руки отсохнут, пусть нам откажут, кто посмеет в землю лопату воткнуть, кто будет тут ямы рыть",- сказала тут знахарка Чикыш, и старые люди головы повесили. А удалой пам Ош ещё раз открыл свои думы, сказал страстные горячие слова: "Люди! Кто мне дал эту палку, знак своего племени? Кто слушал меня, как свою мать? Кому не жалко головы, кто хочет отдать её врагу, пусть остаётся здесь; кто хочет жить, пусть идёт со мной на Каменную гору." Притих Сылпан, только Иньва стала сильнее шуметь волнами. Старая Чикыш вторично сказала: "Накажет бог, кто не слушает его, и наказанный человек будет заместо лошади и ясного солнца не будет видать." Замолк Сылпан, только Иньва бушевала, волнами смывала с берега камни. Ош поднял тогда руки навстречу солнцу, встал на колени, сказал: "О, ясное солнце! Открой ты глаза у пожилых людей, дай ты разум потерянным людям, покажи нам место, где нам жить!" И тут заметили чуди, как ярче стало светить солнце, как огненное, и стало посылать свои лучи на север, где стояла красная гора Каменная. "Вот где нам жить, люди!",- крикнул Ош и отправился туда. И за ним пошли молодые, за ними потянулись пожилые и взяли с собой детей. И устроили тогда чуди летнее жильё-шалаш, затем на горе выкопали ямы и обложили сосновыми брёвнами. И назвали свои новые места Ку-дын-кар (город у устья р. Ку), а молодого пама с тех пор стали называть С Ку-Медведь, и всегда так называли, и теперь все называют - Кудын- Ош (иногда Кудым- Ош).

... Пришло время жениться Кудым-Ошу. Старая Чикыш стала тогда ворчать, стала настраивать людей с Кудынкара, да готовить расправу с Кудын-Ошем за то, что не послушался её, за своенравие. И сказала тогда Чикыш вот такие слова: есть, мол, на севере быстрая река, есть, мол, там вогулы, и у них, мол, есть большой князь, добрый человек и ласковый отец. А ещё есть, мол, у него красивая дочь, как цветок золотой-купальница. А хочет, мол, её князь выдать замуж за молодого парня-удалого князя. А кто, мол, её возьмёт за себя, у неё тогда родится сын-богатырь, смелый пам, и с тех пор не будет у людей плохих дней, весело станут жить. А думал ли Кудын-Ош, желал ли своему народу что-то плохое? Разве не он говорил пожилым, женщинам и мужчинам, да малым детям как устроить хорошую жизнь? Разве не он ходил в Изкар со всеми своими самыми хорошими меновщиками и привозил новые подарки: самые хорошие собольи шкуры, давал без счёта много беличьих шкурок. Дал Кудын-Ош, да не даром дал: привёз домой тогда новый топор, новый товар - не игрушка, острые топор-нож и железный меч, да привёз не много, не мало, а целый караван лодок. А ещё сам Ош смотрел, как обрабатывают железо, а из железа выковывают всякие поделки. И с тех пор у чуди было своё железо. Стало своё железо, появилась сила большая.

Услышал Кудын-Ош про красивую девушку и сказал так: "Давай съезжу и посмотрю я на неё и сосватаю за себя: мне такая и нужна как раз, которая подарит мне сына-богатыря." А братья Оша, Купра и Май, не советовали среди чужих народностей искать невесту, советуют из чуди искать. Не послушался их Кудын-Ош - сам князь. И поступил, как ему надо. Вот и выбрал себе товарищей, сели они в лёгкие лодки и поплыли по течению реки Иньвы, где стоит Анюшкар, да где живёт его знакомый князь Анюш. Быстро плывут лодки по течению, а Кудын-Ошу надо ещё быстрее: тянет его сердце к красивой девушке, так тянет - лопнуть готово. Пришли в Анюшкар, спрашивают, как добраться к вогулам, как попасть к ихнему князю. А там им показали дорогу по Каме, против течения: поплывёте один день от темна до темна и как раз придёте в другой город. А в том городе, мол, живёт княгиня из чудского племени и знает, мол, у него, Оша, отца. Вот и направились Кудын-Ош и его товарищи к княгине, пришли поздно вечером. Пустила княгиня гостей к себе, спрашивает, куда направляется с Кудынкара пам. Да опередила известием колдунья отсюда: придёт, мол, Кудын-Ош, которого Чикыш на погибель отправила. И жалко стало княгине молодого пама, встречает его: "Возвращайся-ка ты, Кудын-Ош, в свой город. По-ихнему ты разговаривать не умеешь - кто тебя поймёт, и кто тебе незнакомому поможет?" И ответил ей Ош: "Я ничего не боюсь и с полпути обратно не вернусь." - "Если сосватаешь её, вогульскую девушку - не возвращайся обратно, чего бы не было, а женись на ней. А если посмотришь на неё и не женишься - голову отрубят и на кол посадят. И ещё я дам тебе своего человека из ихнего рода." Дала она своего человека, который мог разговаривать и на языке чуди, и вогулов, а зовут его Ваяси. И отправился Кудын-Ош со своими товарищами в длинную дорогу, отправился в ту сторону, где в темноте сверкает луч.

Вечером привёл Ваяси Кудын-Оша в вогульский город, велел доложить о них князю. Сходили к князю, доложили о пришедших, а тот прогнал их и ничего не сказал. Пришлось Кудын-Ошу заночевать на улице возле изгороди, как бездомная собака. Утром опять доложили князю - и опять ничего не вышло. Ещё одну ночь заночевал на улице, себя кормил мошкаре и снова велел доложить князю о сватах. Убедился тогда, наверное, князь: не избавиться от Кудын-Оша, позвал его к себе, спрашивает: "Зачем ты сюда, бесстрашный человек, пришёл - жениться или мою голову опозорить?" Сказал ему в ответ Кудын-Ош: "Твоя дочь, красивая Костo, меня ждёт, и отдай её за меня, так бог велел." - "У меня на изгороди уже нет свободного кола, некуда будет твою голову посадить. Поэтому прошу: забудь про те слова, которые раньше сказал, и отправляйся домой. Многие уже сватали Костo, но никто замуж не брал: не годится, мол, она, не человек, и не телёнок." А кто не захотел жениться на такой уродине, князь отрубал у них голову. Кудын-Ош сказал князю: "Я пришёл жениться, князь, и унесу с собой не только голову, но и твою дочь. Счастье только тот найдёт, кто не побоится голову свою потерять."

Тогда приказал князь показать Кудын-Ошу невесту. Пошли Ваяси и пам в сторону шатра, где жила девушка. А шатёр этот сделан не из бересты, а из оленьих мехов, а внутри шатра ещё шатёр. Встретила пама пожилая женщина, пригласила зайти. А там на мягких шкурах лежит человек, не человек, телёнок, не телёнок: руки-ноги человеческие, а лицо покрыто шерстью, как у телёнка. Только глаза красивые, жалобно смотрят. Замерли на месте Кудын-Ош и Ваяси, языки окаменели, слова не скажут. Тогда сказала Костo по-своему, а Ваяси Кудын-Ошу на чудском сказал: "Не бойся меня, Кудын-Ош, я не такая, какую ты видишь меня сейчас.А женишься на мне, ты сам и твои люди никакой беды знать не будут." Взяла да приподняла Костo двумя пальцами у висков шкуру, а под ней белое человеческое лицо. "Пойдёшь ли ты со мной, красавица Костo?",- спрашивает Кудын-Ош. И сказала опять невеста молодому паму: "Куда поведёт меня удалой пам Кудын-Ош, повсюду с ним пойду, хоть в огонь, хоть в воду."

Очень радостный сватающийся пам подошёл к князю и сказал ему: "Я женюсь на твоей дочери, и будем мы с ней жить вместе свой век." Приказал тогда вогульский князь устроить пир. Зарезали много оленей, наловили рыбы, поймали всякой дичи, приготовили и напекли много всякого. А мать у Костo готовит дочь выдать замуж, обрабатывает ей лицо, отдирает телячью шкуру. Приклеила эту шкуру она же сама, чтобы не выдал князь дочь за нелюбимого. Два дня и две ночи к свадьбе готовились, а на третий день гостей созвали и вывели Костo к Кудын-Ошу. Идёт Костo, как лебедь плывёт, а лицо покрыто шёлковым платком. Встречают невесту родители. Князь тут и сказал: "Покажи-ка, дочь, своё лицо Кудын-Ошу." А мать тогда сказала так: "Пусть спадут волосы с твоего лица, и будешь ты, Костo, красивее всех!", - и сняла с лица дочери покрывало. И сказал тут князь-вогул: "О, мой бог! Взаправду ли ты это, Костo?" - "Это твоя дочь, дорогой князь,- сказала Костo,- прогнал бог от меня горе, и я стала красивее сестёр!" - "Пусть будет так!", - сказал князь и велел начать свадьбу. А потом Кудын-Ошу дали много подарков, дали лодки и людей, проводили молодых в Кудынкар.

Узнали в Кудынкаре о возвращении Оша и встречают своего пама и его красавицу жену, как самых дорогих, самых дюбимых детей встречает мать. Не Кува шумит-волнуется своими волнами, не парма весело шумит, не звонкая птица веселится - в Кудынкаре песни слышны, и дудки играют. Не разбойники там делят золото, не вороньё-сорочьё здесь галдит - Кудын-Ош женится на красивой девушке, чудские люди устроили большой пир. Под лучами солнца на высоком месте, возле реки Кувы, среди сосен, на зелёном цветущем лугу поставили столы, а столы накрыли белым полотним, узором украшенным. А на столе всякая еда: запечённое мясо и свежая рыба, свежее мясо, ягоды, а в туесах и чуманах тает от солнечных лучей золотистый мёд. А вокруг столов широкие стулья, да не из осины, а из красивой берёзы сделаны и все расписаны узорами...

На четвёртый день гости разошлись по домам, затихло веселье в Кудынкаре, затихли дудки, а Кудын-Ош разговаривает с народом, просит приготовить чёрный тополь, выдолбить из него лёгкие лодки и широкие карбасы, чтобы сложить в них шкуры и плыть по Иньве вниз, затем плыть вниз по Каме широкой да обменять-продать шкуры на золото-серебро; а ещё купить там новый товар-кумач и парчу, жене одежду выходную.Собрался Ош со своими людьми на юг, новые земли посмотреть, а тут пришли какие-то незнакомые люди, а лодки у них очень лёгкие и очень быстрые. А что лежит в лодке, не видно. Позвали Кудын-Оша: пришли, мол, люди и товар привезли.

Подошёл пам к берегу, посмотрел на реку, где красивые лодки, как белые гуси, рядами стоят, спросил у них по-своему: "Откуда вы, люди, с какого племени и зачем пришли?" И отвечают ему на языке Кудын-Оша: "Откуда солнце встаёт над землёй, откуда свет раздвигает тьму, там живёт добрый хан и его племя боевое. Хан послал нас на север, и мы оказались тут вот, у тебя, пам Кудын-Ош. А привезли тебе товар дорогой, а женщинам нарядную одежду, а маленьким детям угощенья, гостинцы. А что тебе надо, красивый пам, выбирай и бери всё, а дай нам взамен мягкие шкуры." Говорят так люди с лодки, сами показывают дорогой товар: и кумач, и парчу, и серьги, и кольца. Да ещё целая лодка золота. А хоть и умные были эти люди, да очень жадные: если увидят красивое, блестящее, сразу обо всём забывают, около торговцев, как молодые олени, бегают. И сам пам обрадовался приезжим, а сразу не решился к ним спуститься, вначале посоветовался со своими людьми, а они в один голос сказали, чтоб открыть крепкие ворота, впустить в город торговцев и попотчевать их вкусным мёдом. Ещё чудские люди вот что сделали: пошли рыбу ловить и отправились на охоту. И сказал тогда Кудын-Ош своим людям: "Ну-ка, откройте крепкие ворота и пригласите торговцев, затем выберите для себя нужный товар, а за товар отдайте вы всякие шкуры."

Чувствовало, знало сердце у Пoвсин: ничего хорошего не принесёт её сыну эта торговля, а не смогла уговорить людей, не смогла остановить Кудын-Оша, чтобы не открыл широко двери дома незнакомым людям. И отправила Пoвсин красивую Костo подальше от людских глаз, спрятала. А пришли чужие люди к ним, дак не бросили ни одного гроша за ихние ворота, как делали раньше другие торговцы. А как зашли они в город, дак не развернули свой товар, а взялись за стрелы и направили их прямо в сердце Кудын-Оша. Из сердца хлынула горячая кровь, и удалой пам потерял сознание. И упал тогда пам на землю, на тёплую землю, мягкую траву, прижался грудью к тёплой земле, и тут же в него влилась потерянная сила, и зажило раненное сердце. И вскочил снова на ноги пам, ищет на земле свой железный меч, но перед собой и за собой не нашёл его. А в городе нечисти-врагов всё больше становится, как муравьёв в муравейнике, и обступают его всё больше и больше. Схватил тогда пам огромную оглоблю и давай колотить по головам врагов. И тут другая стрела воткнулась в сердце молодому Кудын-Ошу, и опять пам упал на землю, и опять тёплая земля, как и в первый раз, залечила у пама сердце. Кудын-Ош встал тогда на свои ноги и увидел: чудской народ оттеснили к изгороди пришедшие и просят у них мягкие шкурки и ещё золото. В третий раз острие стрелы вонзилось паму в сердце и свалило его навзничь. Не смог теперь пам горячей грудью прижаться к земле и вылечить своё раненное сердце, взять у земли большую силу и сознание. А пришлые наступают, плетьми щёлкают, всё просят у чуди налог. И сказала тогда Пoвсин своим сёстрам, своим братьям: "Отдайте всё, что просят, не прячьте ничего. Если не отдадите, самих заберут, маленьких детей со скалы в воду бросят. А что заберут, вы этого не бойтесь: что было нашим, к нам обратно вернётся."

Вот и заполнил враг беличьими шкурками свои лодки, лисьими шкурками, а ещё туда сложили много золота и отправились по своей дороге. Далеко ли, близко ли они отплыли и стали смотреть, какое добро им сегодня досталось. Смотрят, оценивают, кровавыми руками щупают, а у них в лодках - только трава хвощ. И стали возмущаться, сцепились. как кошка с собакой, стали ругать своего хана и выговаривать ему: ты, мол, ненасытный, обдурил нас, забрал себе всё, что хорошее, а нам оставил одну траву. Пошли, посмотрели в его лодках, а там тоже никаких шкур, никакого злата-серебра. Рассердился хан, приказал обратно вернуться в чудской город и разорить его, распотрошить, как убитого гуся.

А тем временем Пoвсин и Чикыш и другие колдуньи, которые водились с рогатым-ушастым царём у жителей леса и воды, оживили Кудын-Оша и других людей. Показались у пришедших злых людей красивые лодки, Кудын-Ош схватил заранее приготовленный камень, да не маленький, а весом в двенадцать пудов, и кинул его с горы Каменной прямо в Куву. И поднялся тогда большой ветер-сильный вихрь, вражеские лодки не смогли плыть против ветра. Вышли враги на лесистый берег, а деревья с треском упали перед ними и на них и закрыли им дорогу и, придавив, убили их. Три ночи и три дня так стояли пришельцы, думали, как подойти к Кудынкару и расправиться с жителями города. Три ночи и три дня бушевал вихревый ветер, не давал поднять головы пришедшим людям. А на четвёртый день окончательно зажило сердце у молодого пама, и он повёл свой народ на лютого врага, отобрал у них стрелы-меч, а у хана оружие забрал себе. А тот, злой хан, до того испугался, чуть язык не проглотил. И взмолился к Кудын-Ошу, как к своему аллаху: "Отпусти меня, пам дорогой, домой, к моей жене и детям малым, а я за это дам большой калым." - Ничего мне не надо, злой человек, а вот забрал я у тебя оружие, а своим людям раздам ваш кумач и парчу, и кольца-серьги, и ещё целую лодку злата-серебра. А за это я дам тебе одну грамоту, она откроет тебе дорогу домой, и нигде тебя с ней и пальцем не тронут, если не будешь скандалить с людьми. А придёшь домой, так всем скажи, чтоб от ваших никто сюда со злом не приходил, а как придут - здесь и оставят головы. А кто с добром сюда придёт, привезёт нам хороший товар - мы с ним обменяемся." Заверил Кудын-Ош эту грамоту своей подписью, тут же отдал её злому хану и послал его свиту вдоль по Каме.

Сколько лет, сколько зим прошло с тех пор, мы не знаем, и снова собирается Кудин-Ош на широкую Каму, а с Камы и ещё дальше на юг, где живут богатые люди, и где много всякого товара. Собрался народ на красивый луг, где был у них бог, помолились за хорошую дорогу, удачный поход, а колдунья Чикыш дала гостинцы и Рогатому-ушастому и Водяному. Городские жители сложили в карбас все шкуры, а Кудын-Ош направился к столбу с надписями, легко натянул тугой лук - и острые стрелы вонзились в центр столба с надписями: хороша будет, видать, и эта дорога. И отправились чуди в длинную дорогу. Проводила своего сына Кудын-Оша Пoвсин, проводила своего друга-мужа, умного пама, красавица Костo, проводил своего отца Кудын-Оша и красавицы Костo удалой сын. А ещё проводили Кудын-Оша и его товарищей и пожилые люди, и маленькие дети.

Шумит лес возле Иньвы, звенит там всякими голосами дичь-птица, весело плещется вода в реке, гонит новые лодки к большой Каме. День прошёл, ночь прошла, а чуди всё плывут и плывут вперёд, вёслами направляют свои лодки. Вот и вышли на Каму, а она повела Кудын-Оша туда, где рассказывают знающие люди, живут богатые люди. Вот и луна пошла уже на убыль, затем новая родилась. Вот и кончилась дорога чудского пама, прибыли они в богатый горол. Велел показать Кудын-Ош свои шкуры, показать и сложить их перед князем. И принесли чудские люди, что есть с собой, сложили всё перед князем: возьми, мол, у нас ты, добрый человек, это добро - подарки пармы и дай нам кумач и парчу, да ещё дай злато-серебро. И приказал Кудын-Ош принести вкусный мёд, велел чудской пам потчевать доброго князя, и пили тогда пам и князь из одного туеска и вместе чмокнули губами, хвалили этот вкусный напиток.

И приказал князь принести еду-питьё, велел посадить чудской народ за стол и угостить их на славу: всем налил чарку вина, положид перед ними каравай хлеба. А Кудын-Ош, хоть и сам пам, хоть уже во многих местах побывал, а не знал того, что такое хлеб и с чем его едят. И тогда князь сказал: хлеб, мол, и хлеб, и показал, как его едят. Попробовал Кудын-Ош - не мясо, не рыба, а мягкое и вкусное. И знать бы, как его, хлеб, выращивают и откуда берут: из воды, с земли? И показал тогда князь откуда его берут, повёл за дом и показал на траву: это, мол, так растёт хлеб. И попросил тогда Кудын-Ош домой хлеб отправить. И дали ему с собой и парчу, и кумач, и всякие безделушки, и целую кучу злата-серебра. А ещё им с собой дали ржи-семян и сказали, как её сеять-растить, как муку делать и хлеб печь.

Привезли чуди в свой город ржи и ячменя, овёс и пшеницу, и стал у них тогда свой хлеб... Долго ли, нет ли, много хлеба собрал Кудын-Ош, собрал и пригласил гостей издалека, а ближнего гостя, Юксю с берегов Кэс, совсем забыл. Узнал об этом Юкся, очень обиделся. А как обиделся, пошёл битвой на Оша, чтобы отнять у него хлеб. И разозлился Ош, приказал народу точить топоры и ножи взять покрепче сабли и намазать острые стрелы сильным ядом и повёл народ против врага да на чудского же пама, с реки Кэс пама Юксю... Не сберёг ни Ойпель, ни большой бог. Не сберёг, не остановил ни Кудын-Оша, ни старого Юксю. Встретились возле реки Кэс, как нож и камень: один не может резать, а другой не режется. Ни дня, ни ночи не знают, всё дерутся, земля под ногами дрожит, тайга кряхтит, а кровь ручьём бежит в реку Кэс, красит чистую воду в красный цвет.

Три ночи, три дня дрались, все с ног свалились: кто от топора-ножа, кто от острого меча и острого копья, а кто от усталости. Остались на горе два человека: Кудын-Ош и старый Юкся. Встретились они, как злые собаки, уставились друг на друга. Попытался было ударить старый Юкся своим мечом, да руки не поднимаются, висят, как плети. Хотел было воткнуть меч Юкся в живот Кудын-Оша, да как окаменел, двинуться не может. Поднатужился Юкся, последние силы собрал, поднял меч, и меч из рук упал, в землю воткнулся, а сам упал навзничь, протянул руки к Кудын-Ошу, схватил за горло. По-своему понял это Кудын-Ош: Юкся, мол, мириться хочет с ним, а не драться. И опустился он на колени, пожал ему руку и сказал: "Много народу ты убил у меня, злой пам. Разорвать бы надо тебя за это за ноги, отрубить сильные руки, да видит Ойпель - раскаиваешься ты и первым мне протянул руки, живи тогда, сколько тебя земля будет носить, и никогда больше в Кудынкар не являйся. А я ещё слово скажу: никогда я не приду сюда войной и так тоже скажу своему народу. Пусть так будет с этих пор и дальше."

И затем чуди перестали друг с другом драться, а Кудын-Ош всем хлеба дал: и Купре, и Маю, и Кэчу, и Палю, и Юксе, и князю Анюш, и другим. И вспоминали за это Кудын-Оша чуди всегда добрым словом, и мы об этом тоже так скажем. А прожили чуди сто лет и сто зим каждый, а Кудын-Ош прожил столько да ещё полстолько и только потом к нему смерть пришла. Стал умирать Кудын-Ош, позвал к себе своих людей, сказал: "Когда я умру, положите меня в гроб, сделанный из кедра, а вокруг гроб окуйте железным обручем, крепко закройте, чтобы ни одной капли воды туда не попало. А я посплю, сколько мне понадобится, и снова проснусь. А проснусь, так ещё лучше вам устрою жизнь. Но и вы не живите впустую, ищите дорогу к своему счастью и не воюйте с добрым народом, дружите с ними." Сказал так чудской пам Кудын-Ош и уснул крепким сном. И долго-долго чуди ждали, когда он проснётся и даст людям лучшую жизнь.

Зап. от различных информаторов и скомпоновал в единый текст В.В. Климов. Опубл. на к.-п. яз. (Климов 1964). www.komi.com